Дашимолонов Чингис Викторович

— Можно легко понять, когда люди уже в более зрелом возрасте понимают, что дает им поход в чиновники — контакты, связи, что-то еще… Но вот чтобы человек прямо в детстве хотел стать чиновником — это довольно необычно. Была какая-то причина?

— Мне нравился их четкий подход к работе, структурированность — почти как в армии, где все расписано и регламентировано. Наверное, странно это слышать от предпринимателя, в деятельности которого, наоборот, требуется креатив, свобода и постоянная гибкость, но я всегда был близок именно к регламентной работе.

— А как потом первоначальные устремления поменялись?

— Я окончил инженерно-экономический университет и пошел на преддипломную практику в правительство Ленинградской области, где примерно полгода изучал изнутри работу госорганов — и понял, что она достаточно тяжелая, в какой-то степени низкооплачиваемая, особенно на старте. Понял, что, наверное, на тот момент не был готов именно так начать карьеру. И передумал. Временно.

— Многие люди идут в чиновники, чтобы заработать деньги, а вы решили поступить наоборот — сначала обеспечить себя, а затем пойти в чиновники. А зачем вам это будет тогда нужно?

— Ну, во-первых, какое-то спокойствие, стабильность. Но самое главное — это желание принести пользу обществу, как бы это громко ни звучало. Я даже знаю, в каких сферах могу это сделать — развитие малого предпринимательства, развитие туризма, промышленность, сфера образования. Эти направления интересны, потому что я сам три года работал старшим преподавателем в университете в Санкт-Петербурге и тема образования, науки мне близка. Как по пирамиде Маслоу: базовые потребности ты закрыл, а дальше уже хочешь нести пользу обществу.

— А как долго в таком случае вы собираетесь быть в бизнесе?

— Думаю, что десять-пятнадцать лет, а потом, соответственно, планирую продать, как-то реализовать или, возможно, передать. Пример Олега Тинькова, да и многих других предпринимателей, говорит, что всегда нужно продавать бизнес на пике по нормальной цене. Я к этой деятельности отношусь очень спокойно, без лишних эмоций. Для меня бизнес — это не детище, как для многих, это способ реализации, и честный инструмент зарабатывания денег.

— У вас все проекты —  установка, ремонт, обслуживание автомобилей с газобаллонным оборудованием, оклейка транспортных средств рекламой, автомобильные масла — связаны с автотранспортом. Это не случайно?

— Тут есть четкая логика, прагматизм и, самое главное, синергия, потому что каждый проект дополняет другой, и всё вместе это приносит большую эффективность…

— То есть приезжает человек оклеить автомобиль, а ему говорят: давай мы тебе газобаллонное оборудование поставим? Или: а ты знаешь, что надо вот таким маслом пользоваться?

— Наша задача еще и страхование добавить, страховка тоже нужна. Захватить по максимуму нашего клиента — да, я именно за такой подход. Мы всегда развиваемся, растем,  открываются новые направления. Разные были за это время предложения — можно было открыть, условно говоря, кофейни или что-то подобное. Но я всегда исхожу из мысли, что отдельное направление не должно из общей колеи выбиваться, чтобы ты мог фокусироваться, нормально работать и не распыляться.

— Хорошо. Но это все не отвечает на вопрос: почему именно автомобили?

— Я никогда специально к автомобилям, к автомобильной тематике не шёл, потому что у меня папа не водитель, и я с детства с  техникой никак не был связан. И до сих пор у меня с техникой достаточно сложная история. В девятом классе школы, когда девочки шли изучали кулинарию, мы, мальчики, изучали трактора. И первое моё образование фактически после получения аттестата — это тракторист. Это было в Бурятии, я учился в сельской школе и мне казалось это очень символичным. Уже тогда я понимал, что такое двигатель внутреннего сгорания, что такое клапана, что такое цилиндр. А потом жизнь привела меня Петербургскую транспортную компанию, где я работал два или три года в сфере пассажирских перевозок. Потом ушёл в группу компаний «Везу» — на грузовые перевозки, потом брендирование. Так что фактически уже больше 10 лет я связан с транспортом.

— Есть какие-то правила бизнеса, которые помогают вам развивать проекты? Какие из них наиболее важные? 

— Главное — видеть, где есть перспективы развития, где существует  возможность масштабироваться. И еще очень важно — чтобы это реально было интересно. Когда нет внутреннего драйва, то любой проект, даже самый крутой, не будет приносить удовольствия. Соответственно, ты не будешь так им гореть, чтобы по-максимуму работать и воплощать его в жизнь. Вот я от всех проектов получаю искреннее удовольствие, мне это очень нравится. А когда нравится, то обычно все получается.

— А из правил в работе с сотрудниками — что наиболее важно?

— Во-первых, справедливость. Во-вторых, открытость, потому что, например, во время пандемии сразу обозначал все проблемы, ведь сотрудники не всегда знают детали общения с арендодателями, с поставщиками. А когда ты четко и открыто говоришь, что есть вот такие-то проблемы, то, естественно, все люди взрослые, и они понимают, какова реальная ситуация в стране с экономикой. Когда ты открыт и стараешься честно объяснять существующее положение дел, то люди понимают и идут навстречу.

— Что в вашем понимании справедливость во взаимоотношении с сотрудниками?

— Справедливость — она во всем, начиная с выплаты зарплаты и заканчивая человеческим отношением к людям. Если говорить технически, то это и реальная выплата больничных, и оплачиваемые отпуска. Потому что в современном бизнесе многие пытаются как-то где-то не заплатить, где-то урезать. Начиная именно с таких мелочей. Для меня это действительно мелочи, а люди это понимают и ценят, если с ними поступаешь справедливо. Если человек отработал 5-7 лет в компании вдруг заболел, то формально, конечно, есть официальный больничный с процентом от оклада. А если по-человечески справедливо, то он просто получает такую же зарплату, как обычно.

— Достигнутые в последние несколько лет результаты в бизнесе, в развитии  компаний, сами для себя считаете успехом?

— Наверное, в какой-то степени, да. Главное — результат, выручка, высокая доходность. С этой точки зрения я не могу сказать, что у нас какие-то супердоходы. Но происходит это по одной простой причине — мы все деньги пускаем на развитие, реинвестируем постоянно. Да, это большой проект — с рисками, естественно. У меня нет ни «Мерседесов», ни «Бентли», ни недвижимости в каком-то большом количестве, так как все деньги как раз в наши проекты и вкладывались.

— А что сейчас происходит с другими, более ранними вашими предприятиями? Люди сейчас больше ставят газобаллонное оборудование, меньше? С тем же «ГазИванычем» что?

— С «ГазИванычем» мы запустили франшизу и начали активно ее продвигать осенью прошлого года. Год назад участвовали в Краснодаре на выставке, но из-за пандемии где-то с марта по июнь вся деятельность по франшизе  была заморожена. Сейчас пока есть одна точка в Краснодаре, но за это время мы открыли самостоятельное подразделение в Москве, которое, видимо, скоро станет центральным в силу того, что там выручки в три-четыре раза больше, чем в Санкт-Петербурге. В столице объем рынка просто гигантский — пять миллионов автомобилей, очень много такси, которые не ездят на газу, что для нас дикость какая-то, потому, что экономия очевидна, в два раза. Потенциал роста — гигантский.

— Может быть, для московских бизнесменов или таксистов плюс-минус 25-40 рублей за литр — не так и важно?

— Да, действительно, раньше и в Санкт-Петербурге такая была ситуация, но с учётом того, что экономическая ситуация ухудшается, а бензин постоянно дорожает, — даже самые богатые начинают считать деньги. Поэтому здесь тренд очевиден.

— Получается, что у вас появляются ещё и дополнительные собственные центры установки и ремонта газобаллонного оборудования… Ну, а вот эта оклейка рекламой, она востребована?

— Мне она очень нужна, бизнес интересный, и он — как абонентское обслуживание. У нас процентов 70 – это  корпоративные клиенты, и с некоторыми из них мы работаем 3-4 года. Это компании «Везу», «Леруа Мерлен», «220 вольт», «Ями-Ями» — всё известные бренды. Постоянно обновляется автопарк, машины часто в ДТП попадают, и их нужно доклеивать, переклеивать. Или макет поменялся — они, соответственно, требует переклейку. Так для проекта «Ситимобил» мы оклеили 800 машин за 3 месяца. Этот бизнес, во-первых, имеет высокую маржинальность, а, во-вторых, низкую конкуренцию — по крайней мере, в Санкт-Петербурге. Потому что у нас реально собственное производство — печатные станки, плоттеры, все оборудование свое. Есть много рекламных агентств, перекупщиков, но они потом, в конце концов, к нам же и обращаются.

— А что будет следующим? Оклейка, перевод на газ, масло… Что есть на рынке перспективного, чего нет еще ни у кого?

— Возвращусь с «ГазИванычу», вот знаете, чем хорош этот бизнес? Мы же привыкли постоянно жить в кризисе, раз в 5-7 лет какие-то потрясения, и вообще ситуация не улучшается в последние годы. Чем дороже бензин, чем больше топливо дорожает, тем выше у нас спрос. Я помню, когда бензин подорожал до 45 (это было 2 года назад), пробив эту планку 40 рублей, мы просто вынужденно отключили телефон, потому что звонков стало в 10 раз больше. Чем хуже в экономике, чем дороже стоит бензин, тем более и более актуальной становится тема перехода на газ. Если частников ранее было процентов дай бог 20, то сейчас их уже 35 процентов. А в России еще и любят внедорожники, тут много машин с большим объемом двигателя, и, естественно, у них расходы на бензин огромные — 25-30 литров на 100 км. От заправки до заправки — так они и ездят. А когда ты используешь газ, то очень серьёзно экономишь. И когда я выбирал для бизнеса эта направление, то думал и об этом тоже. Я всегда рассчитываю стратегически, стараясь спрогнозировать, что будет через 5-10 лет.

— И что будет через 5 лет? Говорят, что все будут переходить на электрические автомобили, на беспилотные...

— Я всегда удивляюсь, когда начинают сравнивать электромобили с газомоторным транспортом. Во-первых, официально эксплуатируется порядка 3-4 тысяч электромобилей, а на газу ездят 2 миллиона машин, чувствуете разницу? Я за то, чтобы появлялись электромобили. Но при этом, если мы говорим про экологичность, то, с одной стороны, она присутствует, но, с другой, это и дополнительное потребление электроэнергии, это и химия в аккумуляторах, проблемы их утилизации. То есть экологичность довольно спорная. Но — удобно, тихо, классно. Но дело в том, что у нас такая огромная страна, что я не знаю какие должны быть инвестиции — наверное, на уровне постройки Транссиба — для вложений в эту инфраструктуру. И плюс к тому, какие бы ни были батареи, которые держат энергию, но когда температура «минус 40» в той же Бурятии, то ваши 500 километров пробега превращаются в 100. Это не я придумываю, это тесты показывают.

— И все-таки, возвращаясь к вопросу, какие еще направления бизнеса могут быть интересны в ближайшие годы?

— У нас в планах есть история с прокатом автомобилей посуточно, и мне это очень нравится. У нас уже есть название, выкуплено доменное имя, пока не буду его называть. Это будет через 2,5–3 года. У нас несколько машин в лизинге есть, также собственными средствами закупим транспорт в Санкт-Петербурге в Москве. С каршерингом они не конкурируют, потому что, во-первых, это рассчитано на корпоративного клиента, а во-вторых, когда ты арендуешь посуточно на 2-3 дня, на неделю, то в любом случае получается дешевле. Это твоя машина, не брендированная, ты ездишь сколько хочешь. Плюс, мы хотим организовать таксопарк, так называемые «подключашки», говоря обычным языком — это когда ты подключаешь водителей к агрегаторам и получаешь 3-5 процентов. Но нам даже не эти проценты в большей степени интересны, так как мы хотим подключать водителей, которые не перешли на газ ещё. Соответственно, мы их подключили, поставили оборудование и списываем 100 рублей, условно говоря, с этого счёта в день. То есть мы дали водителю рассрочку, мы ему не звоним, не пишем, а спокойно, имея доступ к личному кабинету, списываем эти 100 рублей. Получается всем хорошо — и ему не затратно, и нам выгодно, своеобразная «подписка» на газовое оборудование.

— А что в жизни вас интересует, помимо работы? Какие книги, например?

— Да, я очень много читаю. Правда, в основном, деловые СМИ. Я их выписываю, кстати говоря. Редко сейчас кто так делает, особенно среди молодых предпринимателей.  А я по-старинке выписываю, и газеты в почтовый ящик приходят. И «Огонек», мне очень нравится «Огонёк»! Сейчас это современное издание, интересное, много аналитики, красивые фотографии, с огромным удовольствием читаю. А из художественной литературы за последние 5-7 лет на меня самое большое впечатление произвела книга Алексея Гатапова «Тэмуджин» о детстве и становлении Чингисхана.

— Почему Чингисхан? В тот момент, когда и в деловую-то литературу не всегда хватает времени углубиться, а тут человек, который жил много веков  назад…

— Я все-таки родом из тех краев, и мне интересна история. Когда я начал читать, то был впечатлен тем, что это не совсем публицистика и не совсем историческая книга, хотя сам автор — историк по образованию. Настолько меня это захватило! Даже если подходить с точки зрения бизнеса, то меня удивили и впечатлили навыки переговоров. Разные племена, которые входили в это ханство — как они умели договариваться, и как взаимодействовали друг с другом. Было интересно и узнать про существовавшие тогда культурные ценности, про особенности воспитания детей, взаимоотношений в семье — настолько всё это мне кажется правильным в отличие от того, что сейчас мы видим. И третий момент — мне понравилось, как люди способны были мыслить стратегически, думать о будущем, но при этом с огромным уважением относились к своим предкам. В современном обществе почему-то принято всё забывать — то, что было в прошлом, там и осталось.

— И все-таки давайте завершим мы эту беседу не прошлым, а настоящим. Скажите, во всей этой истории пандемии, карантина, вы продолжаете смотреть на происходящее позитивно?

— С точки зрения бизнеса — несомненно. Во-первых, есть рынок, есть люди, и они будут ездить, будут кушать, развлекаться — то есть будет и спрос.  Конечно, он уменьшился, произошло мощное сжатие, многие предприятия закрылись. Но в любом случае не нужно ложиться и умирать, впадать в депрессию — нужно просто работать и что-то делать. Вообще, это хороший тезис — нужно делать, и тогда у вас останется моральное право чего-то требовать.