Василий Захарьящев
Почти каждая фраза Василия Захарьящева расходится на цитаты во всемирной паутине. При этом сам основатель Союза только подливает масла в огонь, предлагая разбить в Кремле овощные грядки, чтобы посоревноваться с садоводами-любителями Бараком и Мишель Обама. Олицетворение self-made man, Василий Захарьящев основал многомиллионное сообщество в кризисные времена 1998 года. За что получил противоречивое прозвище «Князь Огородный».
– Кто состоит в вашем Союзе?
– Союз садоводов России объединяет и огородников, и дачников, владельцев и огородов, и дач, и приусадебных участков. Главное, конечно, то, что эта структура – невидимая армия России. Садоводство незаметно, как у Сент-Экзюпери в произведении «Я родом из детства».
– Откуда появилось желание в 1990-х годах создать этот Союз и общественное объединение?
— Это было рождено жизнью. Когда в половине садоводческих товариществ появились дома, возникло совершенно новое понимание, что все это – не только подсобное хозяйство, не просто выращивание овощей и фруктов. Что-то стало происходить в восприятии человека, пришло осознание того, что это образ жизни совершенно нового порядка. И он потребовал развития – нам стало тесно в рамках общественной организации, в рамках конкретного кооператива, в рамках садоводческого товарищества; необходимо было решать вопросы, надо было что-то делать! Мы превратились в жилые поселки – а это десятки тысяч людей летом. Люди стали в садоводствах рождаться, жить и умирать. Значит, это не просто зона отдыха, а рекреационная зона. Появились дети – значит, нужно было строить детские площадки, зоны отдыха, решать вопрос защиты окружающей среды, чистой воды, инфраструктуры, торговли, сети, потому что раньше ведь только профсоюзные комитеты занимались этим вопросом.
– До 1998 года ничего подобного не было?
– Абсолютно!
– Где родилась идея?
– У нас в Петербурге, потому что я был начальником Управления по развитию садоводства и огородничества города и области, у нас было объединенное управление. Мы объединились первыми в стране, создали свой Союз садоводов в Петербурге.
Садоводство стало обыденным явлением практически для каждой семьи. В субботу-воскресенье ровно половина Петербурга снимается с насиженных мест и едет на свои дачи. При этом – трудности с транспортом, сложно сесть в электричку. И на автомашине выехать из города сложно, потому что пробки.
– А почему это вдруг стало такой важной частью жизни людей?
– Понимаете, это как растение в теплице – растет, упирается в потолок, в крышу, после чего оно начинает деформироваться: нет возможностей роста дальнейшего. Так и здесь. Когда произошло это «перерезание пуповины» во время переворота в 1990-х годах, предприятия фактически отказались от садоводств, которые были на их балансе. Садоводы оказались брошены на произвол судьбы, тысячи людей остались в бушующем море социальной политики одни. Им нужен был парус, флаг нужен был…
– А что, по-вашему, самое главное, что обеспечивает жизнь и развитие общественной организации вообще?
– Это интерес. Личный интерес человека. Если его нет, организация обречена на прозябание. Или она становится псевдо-организацией для решения каких-то корыстных или коммерческих интересов.
– Сколько сейчас членов в организации садоводов?
– Всего садоводов в стране, по данным Всероссийской переписи населения, насчитывается 21 миллион семей. То есть тех, у кого есть садовые, дачные и огородные участки.
– Есть ли какое-то формальное определение, член ты общественной организации садоводов или нет?
– Есть членский билет, билет члена Союза садоводов России.
–Взносы существуют?
– Да, существуют взносы – на усмотрение организаций. По программе нашего российского Союза садоводов – мы членские взносы не собираем. А внутри субъектов Федерации отдельные организации, даже районные, могут это делать. В этом и суть, что мы не урезаем ничьи права, устав не запрещает.
– Какие основные сложности управления такой организацией, как Союз садоводов? Каким образом он может управляться?
– Сложность управления в том, что здесь подлинная демократия. Высшим законом для садоводческого товарищества является устав, который сами члены товарищества утверждают и принимают.
– У Союза должна быть штаб-квартира, подразделения…
– Есть штаб-квартира. Нам в Москве выделили помещение. А в ближайшее время мы в Петербурге открываем центр социальной поддержки садоводов.
– Сколько сейчас людей занимается Союзом?
– 250 человек. Это региональные руководители, это руководители различных подразделений в Москве, фондов… Фонд поддержки садоводческого движения мы считаем одним из важнейших пунктов, которые у нас есть сегодня. И вот мы впервые в России открываем в Петербурге и Москве центры социальной поддержки садоводства. То есть, мы идем вперед.
– В чем основная сложность управления людьми, которые занимаются делами Союза?
– Самая большая сложность была (я бы сказал, мы ее преодолели) – это доверие правительства к нам, возможность того, чтобы нас услышали. В чем бы меня ни обвиняли, в политиканстве, в чем угодно, а я все-таки добился – программу «Дом садовода – опора семьи» одобрили. Есть сложности – финансовые, в первую очередь. Мы – единственная организация в России, которая не имеет никакой финансовой поддержки, ни государственной, ни партийной. Только спонсорские взносы. Уже четыре съезда подряд мы спорим: собирать Союзу садоводов России членские взносы или нет? И приходим к выводу, что как только мы начнем их собирать, это вызовет недоверие, могут возникнуть злоупотребления, и так далее. Мы решили отказаться от этого.
– А кто вносит деньги?
– Функционеры. Мы зарплату не платим, к сожалению, вообще.
– Вы, как председатель Союза, тоже зарплату не получаете?
– Нет, зато у нас есть исполнительный директор и бухгалтер, которые получают зарплату. Остальные работают на общественных началах. Бескорыстные энтузиасты – 200 человек, которые сегодня стоят у руля Союза садоводов.
– То есть 200 человек работают без зарплаты, и эти люди могут встать и уйти в любую секунду? Их ведь ничего не сдерживает…
– Вам знакомо слово «энтузиазм»? Вот это энтузиасты и патриоты. Это у них в голове сидит, в генах механизм запрятан. Любовь к земле, любовь к этому понятию – она превыше всего. Вся страна рванулась к своей земле – с котомками, с повозками, люди носили в рюкзаках кирпичи, песок возили на дачи, руками создали эту землю. Сегодня государство обложило нас неподъемным земельным налогом. Земли садоводств оценили в 20 раз дороже, чем земли деревень! Как так можно?
– А как можно управлять организацией, в которую ты звонишь человеку, в регионе или в Москве, а в ответ: «Сейчас не могу, я на работе. Супруга заболела. Может быть, через недельку»?
– Уже в том наша ценность, что мы выделяем личное время на встречи с людьми. Мы постоянно работаем – выезжаем в регионы. Приезжаем, например, в Татарстан, меня встречают в Доме офицеров, на встречу приезжают 500 человек. В Гатчине празднуют «День садовода» – собираются все председатели садоводств. Это надо понимать и жить этим.
Интервью: Тимофей Кареба
Фото: Юрий Цой
Опубликовано в федеральном выпуске журнала Chief Time за май 2011 года