Александр Донской, основатель музея эротического искусства:

Первый в России музей эротического искусства не только зарабатывает деньги, но и «отстаивает ценности человеческой свободы». Как совместить первое со вторым, рассказал со-инвестор проекта, он же бывший мэр Архангельска и экс-кандидат в президенты РФ.

Рядом с подземным переходом у станции «Арбатская» снует человек с загорелым сосредоточенным лицом. Он протягивает черный глянцевый флаер, где белым и розовым выведено: «Точка-G – музей эротического искусства». Это единственная оплаченная реклама нового пикантного столичного проекта, но ею успешный пиар музея эротики и соседствующего с ним гипермаркета для взрослых не исчерпывается. В музее, где посетителей встречает двухметровый фаллос из папье-маше, расписанный под гжель, нет запрета на фотосъемку, и волнующие снимки экспонатов разлетаются по социальным сетям.

«Однажды известный политик – не буду называть его имени – пришел сюда с двумя девушками. Говорит, у сотрудницы на фейсбуке увидел фото с гжельским членом, решил зайти», – заговорщически рассказывает автор проекта Александр Донской за столиком «эротического кафе». В меню бросается в глаза «BDSM-коктейль». Со стены в сладострастной гримасе жмурится рисованная брюнетка: ее талию сжимает мускулистый мачо. Месяц назад на открытие откровенного музея пришли знаменитости: Дмитрий Дибров, Сергей Зверев, Наташа Королева и Сергей Глушко. Последние даже приобрели что-то из интимных товаров, вызвав восторг бульварных журналистов и, разумеется, тучу публикаций в прессе.

Сделав капитал на торговле продуктами в Архангельске 90-х, в «нулевые» Донской подался в политику: сначала победил на выборах в мэры города, а затем объявил о намерении баллотироваться в президенты России. Дерзость и политические противоречия с правившим в те годы губернатором до добра не довели – Донскому предъявили обвинения сразу по четырем уголовным статьям (включая подделку диплома об образовании), и после полутора лет следствия приговорили к условному сроку, который поставил крест на возможности переизбрания мэром. Александр, впрочем, и сам разочаровался в политике, послав ее в то самое место, силиконовыми копиями которого давно и с успехом торгует. Больше десяти лет назад он открыл первый в Архангельске секс-шоп.

«Есть сообщество в Америке, Real Dolls’ Men, его участники утверждают, что с такими женщинами жить лучше, чем с обычными», – Донской указывает на застекленные коробы с грудастыми и крутобедрыми куклами под табличками «Идеальная брюнетка», «Идеальная блондинка». Три «подружки» из Штатов – гордость и украшение музея «Точка-G», но вообще-то их изготавливают на заказ. Подобрав любимый цвет глаз и прически, за гения чистой красоты придется выложить порядка 10 000 долларов. Обычно куклу берут «в подарок», как небрежно поясняют клиенты, оплачивая большинство покупок в магазинах интимных товаров.

За ширмой в углу музея – импровизированный кинотеатр. Оттуда настойчиво, но не слишком убедительно звучит фраза из знаменитого перестроечного телемоста: «В СССР секса нет». Через пару минут телемост сменяют кадры «Маленькой Веры».

«Первый фаллоимитатор я увидел лет двадцать назад, на радиорынке в Митино, – вспоминает тем временем Донской. – Зима, пар изо рта идет, стоит человек с кучей резиновых членов и стучит одним из них по коробке. Мой друг подошел и спросил, что это такое и столько стоит. А тот рассердился, решил, что над ним шутят. Стал моего друга этим членом бить. Потом уже фаллосы стали продавать чуть ли не как сникерсы в торговых палатках. В те времена за вход в секс-шопы брали 10 рублей, потому что люди в основном приходили поглазеть».

Сегодня билет в первый в России музей эротики стоит 500 рублей. Цену установили так: взяли максимальную сумму, с которой человек готов расстаться ради культпохода. Грубо говоря, примерно во столько же обойдется вечерний билет в дорогой кинотеатр. Присутствуют, впрочем, и периодические скидки – музей сотрудничает с купонными системами.

Вручив билет обходительному контролеру, оказываешься в царстве китча: вот на половых органах, как на шпагах, фехтуют Путин и Обама, а вот куда-то катят в автомобиле Максим Галкин с Аллой Пугачевой – оба, разумеется, без одежды. Это выставка скандальных картин художницы Веры Донской-Хилько – не родственницы, но однофамилицы создателя музея. По пространству, драпированному черным бархатом, расставлены вызывающие скульптуры и статуэтки, на стеклянных стеллажах – фаллические символы разных культур и эпох – от колониальной Африки до Древнего Китая. «В России немного коллекционеров эротики: один в Москве, другой в Ижевске. Кто-то живет во Франции. А голландец Ганс ван дер Камп делал фотографии в свингер-клубе, вот «Матрешки BDSM» художника Джулиана Мэрфи как раз Ганс и помог мне найти». Донской гордится, что коллекцию удалось собрать всего за три месяца; за тот же срок было отремонтировано бывшее складское помещение площадью более 800 квадратных метров.

«Арбат – центр всеобщего притяжения, как еще говорят, магнит для уродов. К нам приходят нормальные люди и сумасшедшие, покупатели и проверяющие, – Донской машет рукой в сторону мужчины из некой организации «Альтернатива», который скрупулезно изучает учредительные документы у входной двери. На вопрос, с какой целью, тот с кривой ухмылкой бурчит: «Больно необычный магазин». – Нам говорили, что первые полтора месяца «вы будете всех кормить» – не только едой и выпивкой, но и деньгами; странные организации под видом защиты прав потребителей будут требовать с вас чуть ли не на поездку в отпуск. Арбат – это эпицентр коррупции. После закрытия казино в Москве тут появляются новые предприятия, в основном, общепит. Арбат превратился в большую жральню, и арендные ставки, благодаря нескончаемому людскому потоку и постоянным поборам предпринимателей, безумно высоки. Если здесь, во дворе, платишь 1000 рублей за квадратный метр площади, то на первом этаже зданий, выходящих к потоку туристов и горожан, – в 8 раз больше».

Перед открытием музея, который обошелся Донскому и привлеченным им инвесторам в 2,7 миллиона, предполагалось, что именно он будет приносить основную прибыль. Однако месяц спустя выяснилось, что магазин самообслуживания для взрослых в среднем приносит 180 тысяч рублей выручки – и это примерно равно доходу от продажи билетов в музей, с учетом выплаты зарплат, налоговых отчислений и расходов на печать и распространение рекламных флаеров. Диапазон цен здесь широчайший: от сувениров и вибраторов отечественного производства за 1900 рублей до шестидесятитысячного позолоченного дилдо. В условиях волнующего выбора ситуация порой доходит до курьезов. Посетители надолго задерживаются в супермаркете в полной уверенности, что оказались в музее: в ассортименте магазина около четырех тысяч наименований товаров, которые, как пишут на тематических сайтах, способны удовлетворить самые смелые фантазии. Но обычный торговый цикл здесь усложняется: чтобы раскошелиться, человеку нужно зайти в магазин, взять в руки товар и затем решиться на покупку, а для нового клиента секс-шопа каждый шаг – как наказание плетью.

«Этот бизнес может быть прибыльным. Мой первый магазин в Архангельске до сих пор приносит небольшой, но постоянный доход, – рассуждает Донской. – Должен образоваться круг постоянных клиентов, которые делают покупки, скажем, раз в полгода. Здесь малый процент тех, кто не стесняется покупать товары, но их достаточно, чтобы сделать выручку магазину. Есть приезжие, которые в своем городе в секс-шоп зайти не решаются. Вообще, кроме нашего, в Москве нет большого и светлого магазина с самообслуживанием. Рентабельными считаются 15–20-метровые лавки с приглушенным светом».

В «Точку-G», вопреки архангельскому опыту Александра, приходит больше двадцатилетних, чем сорокалетних, как-то раз в музей заявилась компания молодых мусульманок: хихикали, примеряли туфли для стриптиза, потом поспешили удалиться. Донской вспоминает иных покупателей, громче других гоготавших над эротическими костюмами, а потом в одиночестве возвращавшихся в магазин за покупкой. Секс-шоп в «Точке-G» стилизован под продуктовый супермаркет, где посетители нагружают товаром металлические тележки, а на полках вместо баварских колбас – разноцветные фаллосы немецкого производства. Игривой маркетинговой подаче есть, впрочем, прагматичное обоснование. «Секс – это базовая потребность человека, – поставленным, как у лектора, голосом объясняет Донской. – Я сейчас летел с одной предпринимательницей, у нее сеть магазинов косметики. Говорю ей: надо вводить линию смазок, у нас есть такая продукция: вагинальная, анальная, в больших тюбиках, хорошего качества. На западе интимные товары проникают в обычные магазины, где наравне с мылом или стиральным порошком можно купить вибраторы или тренажеры для мышц влагалища. Раньше вот презервативы тоже только в аптеках продавали».

Если предположить, что у Александра Донского когда-то могли быть реальные, а не только инициированные политическими недругами проблемы с законом, то теперь, по его словам, он ведет дела предельно аккуратно. Донской утверждает, что принципиально отказывается давать взятки непрошеным визитерам и искренне не понимает, когда сотрудник городской управы якобы после анонимной жалобы требует показать «комнаты для уединения», уверяя, что подобные вещи – «не его бизнес». Примерно так же он отзывается о не вполне успешном, к его досаде, эротическом кафе: нужно приглашать шеф-повара, да и конкуренция на Арбате слишком большая. Но кафе при музее должно быть, как и тематические мероприятия: лекции по истории трусов, мастер-классы по эротическому массажу, бурлеск-шоу. Донского, кажется, трудно чем-то смутить – рассуждая о потребительском цикле его бизнеса, он буднично говорит: «Вот мы с женой лет 5 назад купили вибратор из киберсиликона, так он же и за десять лет не испортится!», а потом спохватывается и в качестве анекдота рассказывает историю о депутате областного собрания Архангельска, которому каким-то образом удалось сломать силиконовый дилдо.

«Когда я баллотировался на пост мэра, политтехнологи конкурента сказали: ему капец, у него секс-шоп. А как, вообще говоря, это влияет на репутацию? – пожимает плечами Донской. – Если ты себя комфортно чувствуешь и ничего про свой бизнес не скрываешь, да, есть магазин для нормальных, семейных людей с какими-то желаниями. Репутация страдает, если содержишь притон. Знаю таких людей: их услугами пользуются, улыбаются, но избегают приглашать на круглые столы и банкеты. В итоге не сработал план политтехнологов, никак население не отреагировало. Пришлось им придумывать, будто бы я гей».

Среди десятка сотрудников музея и гипермаркета есть, разумеется, и представители секс-меньшинств. Донской-политик строил программу на идее борьбы с бедностью. Бизнесмен Донской утверждает, что его новый проект продвигает ценности свободы самовыражения. «Люди часто не понимают, как это важно – чувствовать себя свободным во всех сферах жизни, если не нарушаешь закон. Увы, наша страна живет по консервативным правилам – в том числе и в сексуальной сфере».

Интервью: Кирилл Артеменко

Фото: Евгения Филаткина