Александр Любимов, глава телекомпании «ВИD»:

Глава культовой телекомпании «ВИD» рассказал ЧД о том, почему считает аватары бессовестными, как определяет, сколько может потерять, когда в последний раз плакал и почему уверен в победе профессионалов 

Вы стояли у истоков медиа в России. И наблюдали, как сфера росла, видоизменялась. Что вы думаете о настоящем положении дел в наших медиа?

Медиа захватывает мир. Технологии позволяют совершаться тихим революциям в отрасли: уже теряется смысл каналов распространения, потому что людям становится все равно – это ТВ-канал или youtube. Как меняется транспорт, в городской среде ты можешь выбирать между Uber, метро и каршерингом, так и в медиа ты можешь выбирать, где и что ты хочешь получать. Эти технологии тотально изменили рынок. Раньше ими управляли сюзерены, то есть крупные медиа-холдинги, а сейчас они стремятся в демократичную среду интернета, пытаясь там сохранить свои позиции. Для больших организаций это нелегко, так как в них существует иерархия принятия творческих решений. Но это не значит, что они будут неуспешны, потому что у них большие творческие ресурсы, деньги. Я предполагаю, что медиа-холдинги будут экспериментировать. Во-первых, это художественное вещание, оно дорогое, и сериалы, фильмы просто так качественно не сделаешь. И, во-вторых, VR – виртуальная реальность, картины 3D, их совмещение с играми, совмещение видео с сервисами, анализ big data. Эти форматы будут успешны.

«Дорого – дешево» – естественный фильтр в новых медиа?

Да, так всегда было. Когда мы начинали, то вход в видео начинался от 200 тысяч долларов. Потому что профессиональная камера стоила 70 тысяч, монтажная система со спецэффектами – 150 тысяч. Ну, а сейчас любой человек купит себе «мак», поставит туда пару программ, приобретет камеру за пару тысяч долларов. И пожалуйста… Технологии существенно демократизировали рынок видео, как со временем демократизировался рынок печатных медиа, когда появилась возможность быстро печатать и отправлять файлы. Фактор имущественного ценза. Сейчас весь мир демократизировался. Не можете, как Абрамович, путешествовать на большой яхте, но можете снять себе маленькую и на ней провести прекрасный отпуск.

Есть мнение, что профессиональные СМИ немного сдались, растерялись под натиском профанного производства контента в том же интернете. Что вы думаете об этом?

Денег в интернете очень мало. Количество ртов там в тысячи раз больше, заработать тяжело, это реальный труд. А хороший заработок там все равно очень мал по сравнению с традиционными медиа. Потому что традиционные медиа – это бренды, умение привлекать и работать с рекламодателями, умение торговаться, это аудитория, это доверие.

К тому же я уверен, что профанное, как вы выразились, все равно уступит место профессиональному. Аудитория требует качества. Я общался с руководителем московского офиса Google: он говорит, что если раньше зрителям нравились ролики «я снял себя, как сижу на берегу и рыбку ловлю», такого было 70% и только 30% профессионального, то теперь уже 50/50. Профессиональные продюсеры идут в диджитал. Меняется время просмотра. Раньше зритель не смотрел ролик дольше 3–5 минут, а сейчас, когда в городах появился нормальный стриминг, смотрят и по полчаса.

К 2020 году мы все перейдем на 5G. Закончится эпоха зависимости от технологии стриминга. Эти тенденции привлекательны для продюсеров. Поэтому победят профессионалы.

АЛЕКСАНДР ЛЮБИМОВ родился 23 июня 1962 года. Советский и российский тележурналист, продюсер, телеведущий. Был одним из создателей независимой телекомпании «ВИD». Генеральный директор телекомпании «ВИД», продюсер проектов «Последний герой», «Час пик», «Один на один», «Тема», «Ищу тебя»/«Жди меня» и многих других. До 2014 года – генеральный директор РБК-ТВ.

Это оптимистично.

Мы сейчас входим в мир коллективной ответственности, интернет – это мир коллективной ответственности, а блокчейн – новый уровень интернета, который позволяет за счет верификации вывести цифровую безопасность на новый уровень.

Идем к пониманию новой гуманности? Что-то вроде «диджитал-совести»? Наши аватары совестливее, чем мы, потому что они прозрачные.

По-моему, аватары как раз бессовестнее. У нас пока еще дико агрессивный интернет. Я бы сказал, что мы бессовестные аватары. Но, конечно, прогресс налицо. Люди все чаще предпочитают договариваться. Язык силы уже плохо работает. Вот пример: сейчас в Москве идет программа реновации. Вроде, благое дело, а люди недовольны. Почему? Потому что не верят и потому что с ними не обсудили, а надо было с ними поговорить, где мы сделаем колодец, садик, чтобы это было их дело. Это и есть коллективная ответственность, когда люди вместе придумывают, решают, созидают.

Как вы входили в диджитал-сферу? Что посоветуете «доцифровым» лидерам в этой части?

Это абсолютно новая среда. Люди в 40–50 лет делятся на разные группы. Кто-то планирует дозаработать деньги и в 60 лет уйти в кругосветное путешествие, или по грибы, или уехать в свой дом во Франции, жить в Провансе. Это одна группа, и им никакой диджитал не интересен. А есть люди, которые хотят работать до последнего дня своей жизни. Я к этому типу отношусь. Мне тяжело просто отдыхать, я люблю все равно что-то созидать, то, что у меня не получалось. Таких вот нас тоже очень много. Мы вкладываем в стартапы или сами запускаем новые проекты.

Предприниматель в любых условиях остается предпринимателем. К проекту в цифре надо подходить так же, как к любому другому. Вопрос, когда заходить. Потому что если заходишь слишком рано, то к моменту, когда это становится интересно для бизнеса (я не говорю про заработки, потому что бизнес – это созидание, с моей стороны), ты уже выгоришь, у тебя уже такой минус, что пора закрываться. А если заходить, когда там уже есть деньги, то будешь последним.

Вы сейчас заходите с новым диджитал-проектом, потому что считаете, что момент оптимален?

Еще непонятно, зайдем мы или нет, и как зайдем? Сначала будем экспериментировать, и, знаете, торопиться тоже не надо. Я помню, прилетаю на первый сезон «Последнего героя» на остров. А мне звонят из Москвы, говорят: тут вышло новое реалити-шоу «За стеклом», теперь нас канал не купит. И что в итоге? Кто сейчас помнит шоу «За стеклом»? А «Последний герой» помнят все. Вот так вот. Надо просто рассчитывать на свой талант и спокойно смотреть, как это работает. Ты никогда не знаешь, оптимален ли момент, но свою работу надо делать хорошо.

АО «ТЕЛЕКОМПАНИЯ ВИD» – российская телекомпания, производитель разнообразных телепрограмм для федеральных телеканалов, создана бывшими ведущими программы «Взгляд». Была основана в 1987 году, когда в составе Молодежной редакции ЦТ СССР было образовано ТО «Взгляд» (позднее называется «ВИD», с осени 1990 года ставшее самостоятельным юридическим лицом и производителем программ)

От финансов в бизнесе не уйдешь. Как вы просчитываете проект? 

Нужно создать себе хорошую финансовую дирекцию, которая умеет хорошо планировать, считать. Если финансист не понимает специфики дела, неспособен калькулировать правильно, то в нашей профессии он вреден, он останавливает систему. Итак, вы воспитываете его, шлифуете годами и постепенно отдаете полномочия, когда понимаете, что он уже не может навредить. А дальше так. Вы придумываете идею. И отдаете ее продюсеру и финансисту. Они сами между собой договариваются, что и сколько стоит. Вам только по предложенному раскладу нужно понять, сколько вы готовы потерять, чтобы было не больно. Больно должно быть, но умеренно. Чем готовы рискнуть за идею? Вот и весь просчет.

Какие качества помогли вам добиться успеха?

Любопытство и трудолюбие. А дальше, если хотите быть успешным, нужно развиваться. Это постоянная работа над собой, спорт очень помогает. Впрочем, иногда вино сухое тоже хорошо помогает.

Вы плачете когда-нибудь?

Да, очень часто.

Например, в последний раз по какой причине плакали?

Последний раз на квартирнике у Гули Маргулиса, у Жени Маргулиса. У него в гостях был Борис Гребенщиков. Я давно БГ не видел. На площадке был очень качественный звук. БГ даже сам завелся. И вот он исполняет «Поколение дворников и сторожей». В такой, почти «хэви метал», почти Оззи Осборн, в дико роковой манере, как акустический рок. Я никогда такого не слышал, его тонкая интеллигентная паутина сработала как «Мы ждем перемен» Виктора Цоя, так таблоидно, жестко, как ДДТ, как «Наутилус». И у меня слезы. Я только боялся попасть крупным планом в камеру.

Плакать вообще надо. Это вас развивает. Потому что вы живете в естественном своем состоянии. А если себя сдерживаете, вы иссушаете креативную часть мозга.

Расскажите о собственных ростовых отметках. Мы же делаем чекап для себя, понимаем, что пройдено, как выросли, чего достигли, куда дальше… У вас как было?

Мне кажется, это зависит не от тебя. Так планировать жизнь невозможно. Мы ходим под Господом, он планирует. Но если отметить вехи… Меня пригласили на Гостелерадио в 1987 году, я работал в «Иновещании». Потом пригласили в Главную редакцию программ для молодежи на центральное телевидение. Стали делать программу. Постепенно мы поняли, что обрели влияние, потом выяснилось, что «Взгляд» – главная программа той эпохи. Получается, что я влиял на страну. Большая веха.

В плане самоотдачи, поскольку это дисциплина, ты определяешь размер проекта и сколько готов потерять. А себя отдаешь полностью. Если не отдаешь, ты не получаешь. Это очень эмоциональный бизнес, если относиться холодно, то и получится плохо.

Материальный рост? Сначала я все покупал папе (мама умерла) – нормальную квартиру, дом. Купил хорошую могилу на Ваганьковском кладбище, перенес туда всех родственников, когда появились деньги. Потом стал обеспечивать себя.

Какие у вас были планы на свой счет?

Я жил в режиме первых протестантов. Помните, они первым делом написали ковенант, документ о том, чего не будут делать? Протестовали против Унии Римской католической церкви. Они не знали, что будут делать, но знали, чего не будут. Я так же, как и протестант, знал, чего я не хотел. Отказался от распределения в институте, я не хотел снова ехать в Данию, где уже отработал полгода в торговом представительстве СССР. Я не, не, не… и по совокупности получилось то, что получилось.

Интервью: Светлана Морозова, Анна Харитонова
Фото: Павел Харитонов
Материал опубликован в журнале «Человек Дела» #4 (18)